Как большевики спасли от нищеты воронежскую писательницу
Интеллигент чеховского склада
Через два года после расторжения брака со служащим имения графов Толстых Г. Каргиным, в 1894 году, Елизавета Митрофановна наконец-то обрела своё женское счастье. На жизненном пути ей повстречался человек благородный, образованный, а главное искренне и всецело любящий свою избранницу. «Второй мой муж Николай Алексеевич Милицын из мещан города Козлова (ныне Мичуринск. – Р.С.) Тамбовской губернии, – сообщала Елизавета Митрофановна. – Окончил Московскую гимназию, а затем перешел в Сельскохозяйственную Петровскую академию. Николай Алексеевич был человеком глубокой искренности и совести. Прослужив агрономом в общей сложности три года у Петровых и Шевича Волуйского уезда, он навсегда порвал с помещиками…»
В сохранившихся воспоминаниях о Николае Милицыне приводятся сведения, что его родители были из числа помещиков, но рано умерли. Воспитанием мальчика-сироты занимались опекуны и не исключено, что были они из числа родственников. Но, видно, люди оказались не честные: то ли состояние промотали, то ли всё «прибрали к рукам». Так или иначе, но Николай Милицын оказался в юности без гроша в кармане. Выручало его занятие журналистикой. Ещё будучи агрономом, он писал и публиковал статьи на темы земледелия и растениеводства.
Историк литературы В. Колесников отмечал: «Н.А. Милицын сыграл решающую роль в писательской судьбе Елизаветы Митрофановны. Это был русский интеллигент чеховского склада, человек большой культуры и чистого сердца. За несколько лет Милицына восполнила пробелы своего образования».
Счастье писать рассказы
После заключения гражданского брака супруги Милицыны переехали в Москву. Елизавета Митрофановна вспоминала, что поначалу они несколько месяцев буквально бедствовали, испытывая большую нужду в средствах. Только благодаря знакомству с Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем и его женой Верой Михайловной Величкиной и их бескорыстной помощи Милицыны хоть как-то смогли наладить свой быт. Замечу, что уже тогда В.Д. Бонч-Бруевич и его жена активно участвовали в революционном движении. А после отъезда в эмиграцию в Швейцарию в 1896 году Владимир Дмитриевич сблизился с В.И. Лениным, стал сотрудником газеты «Искра». Когда в России произошел октябрьский переворот, Бонч-Бруевича назначали управляющим Советом Народных Комисаров.
Однако вернёмся к чете Милицыных. Елизавета Митрофановна не оставляла попыток заняться литературным трудом. Николай Алексеевич её в этом деле всячески поддерживал. Помогал жене восполнить пробелы в самообразовании, занимался литературной правкой её рукописей, вёл переписку с издателями. И вот в трёх январских номерах газеты «Русские ведомости» за 1898 год был опубликован её первый рассказ «Деревенские картинки». Вскоре его перепечатали во Львове в журнале «Живое слово».
Этот рассказ о том, что светлое и радостное в жизни идёт вровень с трагическим и беспросветным. «Есть ли хоть какая-то возможность выбраться из невзгод?» – задается вопросом героиня рассказа Любаша. Перед смертью она осознаёт, что жизненный круг не остановить, и потому «сама подыскивает мужу будущую жену, договаривается с нею, шепчет мужу: «Береги её».
На какое-то время Милицына отходит от литературного труда. Она так объясняла эту вынужденную паузу: «Я не верила своему счастью, и не писала три года. Все казалось, что иллюзии этого сна исчезнут, когда я напишу другой рассказ, и его не примут, боялась, что могла прекратиться та тайная работа, какая, я знала, совершалась всё время в душе моей».
Жизнь босяцкая
Второй её рассказ «На Голубинке» появился в журнале «Русская мысль» (1902, №4). В нём предельно остро, без налета романтизма (в отличие от М. Горького в его пьесе «На дне») писательница одной из первых подняла тему тогдашнего босячества.
Босяки - люди обнищавшие и оттого опустившиеся, без рода и племени, имевшие воровские замашки. Жестокие и потонувшие в беспробудном пьянстве. Такими рисует Милицына обитателей поселка Голубинка, что влачит свое существование в землянках на берегу Волги.
Из всей этой ватаги писательница выделяет крючника Леонтия, его жену Катерину и семерых их детей. В их землянке, как и во всех остальных, царят нищета, каждодневные ругань и побои: Катерина сознает, что злобе и пьяному разгулу, которые охватили здешний люд и её мужа, уже ничто не сможет противостоять. Когда же умирает их последний, седьмой, ребёнок, то и она теряет последнюю надежду на выживание, а пьянство становится её каждодневной реальностью. «Оборванный, обутый в какие-то тряпки, с красным опухшим лицом, Леонтий рылся в сумке и подал ей кусок хлеба… И бесконечно равнодушные друг другу, они расходились опять в разные стороны до новой встречи» – таким видится итог босяцкой жизни Елизавете Милицыной.
Когда появился рассказ «На Голубинке», пьеса М. Горького «На дне» ещё только вызревала в голове пролетарского писателя. Не исключено, что увлечение обоих прозаиков «босяцкой» темой и подтолкнуло Алексея Максимовича привлечь Елизавету Митрофановну к сотрудничеству с книгоиздательством «Знание». Но об этом - в следующей статье.
Через два года после расторжения брака со служащим имения графов Толстых Г. Каргиным, в 1894 году, Елизавета Митрофановна наконец-то обрела своё женское счастье. На жизненном пути ей повстречался человек благородный, образованный, а главное искренне и всецело любящий свою избранницу. «Второй мой муж Николай Алексеевич Милицын из мещан города Козлова (ныне Мичуринск. – Р.С.) Тамбовской губернии, – сообщала Елизавета Митрофановна. – Окончил Московскую гимназию, а затем перешел в Сельскохозяйственную Петровскую академию. Николай Алексеевич был человеком глубокой искренности и совести. Прослужив агрономом в общей сложности три года у Петровых и Шевича Волуйского уезда, он навсегда порвал с помещиками…»
В сохранившихся воспоминаниях о Николае Милицыне приводятся сведения, что его родители были из числа помещиков, но рано умерли. Воспитанием мальчика-сироты занимались опекуны и не исключено, что были они из числа родственников. Но, видно, люди оказались не честные: то ли состояние промотали, то ли всё «прибрали к рукам». Так или иначе, но Николай Милицын оказался в юности без гроша в кармане. Выручало его занятие журналистикой. Ещё будучи агрономом, он писал и публиковал статьи на темы земледелия и растениеводства.
Историк литературы В. Колесников отмечал: «Н.А. Милицын сыграл решающую роль в писательской судьбе Елизаветы Митрофановны. Это был русский интеллигент чеховского склада, человек большой культуры и чистого сердца. За несколько лет Милицына восполнила пробелы своего образования».
Счастье писать рассказы
После заключения гражданского брака супруги Милицыны переехали в Москву. Елизавета Митрофановна вспоминала, что поначалу они несколько месяцев буквально бедствовали, испытывая большую нужду в средствах. Только благодаря знакомству с Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем и его женой Верой Михайловной Величкиной и их бескорыстной помощи Милицыны хоть как-то смогли наладить свой быт. Замечу, что уже тогда В.Д. Бонч-Бруевич и его жена активно участвовали в революционном движении. А после отъезда в эмиграцию в Швейцарию в 1896 году Владимир Дмитриевич сблизился с В.И. Лениным, стал сотрудником газеты «Искра». Когда в России произошел октябрьский переворот, Бонч-Бруевича назначали управляющим Советом Народных Комисаров.
Однако вернёмся к чете Милицыных. Елизавета Митрофановна не оставляла попыток заняться литературным трудом. Николай Алексеевич её в этом деле всячески поддерживал. Помогал жене восполнить пробелы в самообразовании, занимался литературной правкой её рукописей, вёл переписку с издателями. И вот в трёх январских номерах газеты «Русские ведомости» за 1898 год был опубликован её первый рассказ «Деревенские картинки». Вскоре его перепечатали во Львове в журнале «Живое слово».
Этот рассказ о том, что светлое и радостное в жизни идёт вровень с трагическим и беспросветным. «Есть ли хоть какая-то возможность выбраться из невзгод?» – задается вопросом героиня рассказа Любаша. Перед смертью она осознаёт, что жизненный круг не остановить, и потому «сама подыскивает мужу будущую жену, договаривается с нею, шепчет мужу: «Береги её».
На какое-то время Милицына отходит от литературного труда. Она так объясняла эту вынужденную паузу: «Я не верила своему счастью, и не писала три года. Все казалось, что иллюзии этого сна исчезнут, когда я напишу другой рассказ, и его не примут, боялась, что могла прекратиться та тайная работа, какая, я знала, совершалась всё время в душе моей».
Жизнь босяцкая
Второй её рассказ «На Голубинке» появился в журнале «Русская мысль» (1902, №4). В нём предельно остро, без налета романтизма (в отличие от М. Горького в его пьесе «На дне») писательница одной из первых подняла тему тогдашнего босячества.
Босяки - люди обнищавшие и оттого опустившиеся, без рода и племени, имевшие воровские замашки. Жестокие и потонувшие в беспробудном пьянстве. Такими рисует Милицына обитателей поселка Голубинка, что влачит свое существование в землянках на берегу Волги.
Из всей этой ватаги писательница выделяет крючника Леонтия, его жену Катерину и семерых их детей. В их землянке, как и во всех остальных, царят нищета, каждодневные ругань и побои: Катерина сознает, что злобе и пьяному разгулу, которые охватили здешний люд и её мужа, уже ничто не сможет противостоять. Когда же умирает их последний, седьмой, ребёнок, то и она теряет последнюю надежду на выживание, а пьянство становится её каждодневной реальностью. «Оборванный, обутый в какие-то тряпки, с красным опухшим лицом, Леонтий рылся в сумке и подал ей кусок хлеба… И бесконечно равнодушные друг другу, они расходились опять в разные стороны до новой встречи» – таким видится итог босяцкой жизни Елизавете Милицыной.
Когда появился рассказ «На Голубинке», пьеса М. Горького «На дне» ещё только вызревала в голове пролетарского писателя. Не исключено, что увлечение обоих прозаиков «босяцкой» темой и подтолкнуло Алексея Максимовича привлечь Елизавету Митрофановну к сотрудничеству с книгоиздательством «Знание». Но об этом - в следующей статье.