Джаз на чувашском, татарском и цыганском языках. И даже в бабочках. В столице Черноземья завершился седьмой по счёту международный музыкальный фестиваль «Воронежская камерата». В этом году джаз звучал по-разному - в сочетании с народными мотивами и в классическом виде. Все эти вариации услышали и корреспонденты TV Губернии. В этом коллективе есть что-то магическое. Группа Shanu из Казани не просто искусно соединяет джаз и фьюжн, а исполняет этот микс на татарском, чувашском и даже цыганском языка (12+)х. Музыканты считают, у народной музыки и джаза много общего. Вера Кожеманова, солистка группы Shanu (Казань): – Если говорить про джаз в целом, как направление, то это же тоже симбиоз культур. Если рассматривать, как зарождался джаз в Америке, то тут происходило влияние афроамериканских культур – а это, в первую очередь, народная музыка. Эффектные отзвуки природы в переливы этноджаза добавляет столичный мультиинструменталист Сергей Клевенский, импровизируя на ходу. Музыкант, словно волшебник, достаёт из своего чемоданчика новые инструменты. Виртуоз играет на почти двух десятках различных духовых – начиная от южнорусских, таких, как калюка и просвирелка, заканчивая шведской волынкой и классическим кларнетом. Сергей Клевенский, мультиинструменталист, композитор, аранжировщик (Москва): – Когда я понял, что человек играет в основном своим сердцем, своим внутренним энергетическим посылом, для меня в принципе стало всё равно, на каком инструменте играть. У меня есть какой-то дежурный набор, и я его всё время ношу. И сегодня я на репетиции не понимал, какой инструмент достану, на котором буду играть. Каждый раз ребята по-новому аранжируют свои пьесы, и волосы дыбом встают, поэтому я шапочку надеваю. Перед каждым номером солистка группы Вера Кожеманова переводит текст песен. Как оказывается, в те времена народ интересовался вопросами житейскими и философскими, например, скоротечностью жизни. Осовременивая фольклор, музыканты тем самым пытаются сохранить народную культуру. К слову, ЮНЕСКО внесло чувашский язык в число исчезающих. А Шану переводится с него как «вера» или «надежда». Вера Кожеманова, солистка группы «Шану» (Казань): – У нас есть снабженец народных мотивов из Чебоксар, фольклорист, ездит в экспедиции, поэтому у нас в репертуаре есть темы, которые относятся к 17-му веку. Мы на самом деле создаём авторскую музыку на основе народных тем, нельзя сказать, что это просто аранжировки. Мы за то, чтобы через творчество приносить радость, за то, чтобы люди, когда уходят после нашего концерта, чувствовали свет внутри, надежду. Если на экваторе «Камераты» звучали этнические мотивы, то завершился фестиваль «Джазом в бабочках» – совершенно фееричным выступлением Большого джазового оркестра под управлением его основателя – Петра Востокова (12+). В золотую эпоху американского джаза погрузили знаменитые хиты Дюка Эллингтона, Бени Гудмена, Глена Миллера, Луи Армстронга, Джорджа Гершвина. Петр Востоков, джазовый музыкант, трубач, руководитель Большого джазового оркестра (Москва): – Если у вас есть задача просто сыграть какую-то известную старую мелодию, потому что людям хочется, это вряд ли будет хорошо. Это и будет звучать, как музей, причём плохой обычно. А если вы относётесь к этому серьезно, если вы с любовью изучаете всё это, то она вполне современная, и в ритмическом смысле она вполне молодёжна. Чтобы передать тот самый раритетный звук, джазовые музыканты используют различные приспособления, например, сурдины. Они бывают разных типов, у некоторых музыкантов их более пяти. Они меняют тембр и звуковые краски инструментов и есть не в каждом оркестре. Плюс многочисленная перкуссия. Антон Гимазетдинов, тромбонист Большого джазового оркестра (Москва): – Всякие разные ударные инструменты. От музыкальных до детских игрушек, что-то для смеха, что-то для музыки. Обычно у нас всего очень много. В гастрольном варианте мы всё привезти не можем. А так надо грузовик с собой везти. У каждого есть дополнительные инструменты, у меня ещё три разных инструмента есть. Большой джазовый оркестр не использует микрофоны и во многом равняется на исполнительскую манеру начала 20-го века. В то время в оркестрах не было штатных вокалистов. Поэтому музыканты сами поют, как и Петр Востоков, который не только дирижирует, но и играет на трубе, а также ведёт конферанс. Концерт полон остроумных музыкальных шуток. Пётр Востоков, джазовый музыкант, трубач, руководитель Большого джазового оркестра (Москва): – Это номер из репертуара оркестра Эдди Рознера, и он составлен из всех композиций – то, что называют городским фольклором. И там Чижик-Пыжик, «у попа была собака», и «ладушки»... Это не совсем для детей, потому что это всё с юмором. Юмор – это очень важная составляющая хорошего концерта. Особо приятно, что в составе первоклассного джазового оркестра есть воронежец – контрабасист Марк Гайдар. Дмитрий Зорников, зритель, музыкант: – Я пришёл по приглашению своего старого приятеля Марка Гайдара, который играет на контрабасе. Он воронежский, мы вместе играли 20 лет назад. Пришёл с мамой и дочерью, у нас три поколения присутствовало. Половину концерта – честно – плакал – потому что многие из песен я слушал с малолетства. Для меня они очень важный культурный код являют. Здорово! Шикарное звучание. Ольга Бурыкина, зритель: – Каждую осень нам филармония дарит такой прекрасный подарок – приезжают музыканты с мировым именем. Самые высочайшие комплименты в адрес этого фестиваля. Надеемся, что эта традиция будет продолжаться и на следующий год приедут новые музыканты, а нам предоставится возможность их услышать живьём. На такой замечательной ноте завершился 7-й по счёту международный фестиваль «Воронежская камерата», который на одной сцене объединил различные музыкальные стили и направления. Концерты посетили более 2,5 тысячи зрителей.